Председатель апелляционного комитета и континентальный президент ФИДЕ от Африки Льюис Нкубе ответил на вопросы пресс-службы этапа Гран-при в Ханты-Мансийске.
— Льюис, это Ваш первый визит в Ханты-Мансийск?
— Нет, уже третий. Впервые я был здесь в 2010 году на Олимпиаде, а после этого — на одном из президентских советов ФИДЕ, который прошел в Ханты-Мансийске. Так что уже в третий раз!
— И как Вам здесь нравится, особенно когда на улице -36?
— Согласен, местный климат не очень подходит мне. Но иногда бывает полезно узнать о том, что температура воздуха бывает разной. Когда мы только приехали, тут было -36, это самый суровый мороз, который я когда-либо испытывал. Вспоминаю, когда в 2006 году я в первый раз приехал в Москву, было -26. По правде сказать, лично для меня нет разницы между -26 и -36 — и то, и то слишком холодно.
Отправляясь в такой мороз, надо быть готовым к нему. Так, мне пришлось купить несколько теплых вещей, чтобы не замерзнуть. Для сравнения, в моей стране сейчас около +30. Что ж, как уже сказал, это хороший жизненный опыт. К счастью, Ханты-Мансийск — это не только морозы. Здесь есть, что посмотреть, а по части размещения и всего остального, все организовано на высоком уровне.
— На Гран-при Вы исполняете функции председателя Апелляционного комитета. Как Вам сам турнир, какие у Вас впечатления?
— Как вы понимаете, в турнирах такого уровня игроки редко подают жалобы в Апелляционный комитет. В целом, шахматы — очень дисциплинированный вид спорта, игроки уважают друг друга вне зависимости от того, насколько сильна конкуренция между ними. Как бы им ни хотелось выиграть, вряд ли кто-то захочет прибегнуть к обману. Жалоб нет или почти нет. На моей памяти была только одна жалоба — это произошло на чемпионате мира среди женщин в Нальчике, и это был протест против решения главного арбитра.
Так что я пока что только зритель, но как бы то ни было, нужно в любой момент быть готовым исполнить свои обязанности. Но, как я уже сказал, это противоречит самой природе шахмат. Если бы даже на турнире не было судей, то игроки все равно уважали бы друг друга.
— Как зритель, Вы предпочитаете мужские или женские соревнования?
— Как чиновник, я считаю, мы мало делаем для поддержки женских шахмат. Мы должны делать для них гораздо больше. Некоторые думают, что женские шахматы не так интересны как мужские. Но… мы просто недооцениваем их ресурсы и недостаточно делаем для их продвижения! Тот очевидный факт, что лучшие мужчины и женщины играют в разную силу, не свидетельствует о том, что способности последних ниже. На мой взгляд, это устоявшаяся модель в отношении общества к этой проблеме. Взять даже на уровне семьи: если мальчик стал показывать результаты в шахматах, то на этом делается акцент. Но вряд ли картина будет той же, стоит проявить шахматные способности девочке.
Поэтому, как чиновник ФИДЕ, считаю, что мы должны делать больший акцент на развитие женских шахмат. Ведь не существует исследований или научных доказательств того, что у девушек меньше шансов стать топ-игроком. Мне очень легко говорить об этом, потому что моя дочь играет в шахматы — она бьется за честь своего университета, и относится к этому с огромной страстью.
— Расскажите, пожалуйста, о шахматной жизни Африке. В чем ее специфика?
— В Африке множество проблем. Правительства большинства стран имеют много обязательств перед гражданами по здравоохранению, социальной сфере, государственной инфраструктуре и т.д., так что им не так-то просто найди достаточно ресурсов еще и на шахматы. Но иногда это зависит и от нас — как мы распоряжаемся предоставляющимися нам возможностями.
Нужно убедить правительства и спонсоров вкладывать средства в шахматы. На самом деле в Африке есть много иностранных компаний, которые зарабатывают большие деньги, и по идее было бы хорошо, если бы часть доходов они вкладывали в шахматы. Здесь у нас широкое поле для работы. Надеюсь, что скоро — через 10 или может через 5 лет — большинство проблем, с которыми мы сейчас сталкиваемся, уйдет. Когда я приехал в Ханты-Мансийск, я с интересом наблюдал за тем, как работает детская академия, — и это заставило меня понять, что у нас есть все, чтобы добиться прогресса.
Уверен, что я вместе с моими коллегами в Африке сможем сдвинуть дело с мертвой точки, хотя проблем немало. Это сложный процесс, но, уверен, что мы обязательно справимся.
